Алексей Соколов - Терпение дьявола [litres]
Покинутый город встретил трех путников красным заревом изборожденного тучами неба и безжизненными коробками пустых домов, окруженных черными скелетами деревьев. Туман, повисший над разбитым асфальтом улиц, разгоняли лучи поднимающегося солнца. Новый день не предвещал ничего, кроме неизвестности, но утро уже приветствовало человека – незваного в этих краях гостя.
Пожалуй, еще никто не входил в Припять так, как входили они. Практически без оружия, оборванные, измотанные постоянными оглядками и звенящим напряжением, исходящим от каждой нервной клетки, – такими сталкеры обычно выходили отсюда. Но они выходили, неся в своих рюкзаках аномальные сокровища и помня, что обратная дорога если не легче, то гораздо короче. Покидая мертвые кварталы, все – и жильцы, и бродяги – знали, что болтающийся за плечами драгоценный груз сполна возместит пережитое и с лихвой компенсирует каждую каплю пота и крови, потраченную на поиски артефактов. И не имеет значения, пролиты эти капли теми, кто искал, или теми, кто хотел искателю помешать. Важно лишь то, что уходящие отсюда сталкеры верят в свой простенький рай. И грезят о том, что могут хоть ненадолго его купить. А дойти до места покупки – где наша не пропадала?
Сейчас, ступая по разрушенным временем дорогам, Сапсан не думал о рае. Он не заглядывал вперед, предпочитая сосредоточиться на том, что важно именно в данный момент, – на сохранении собственной жизни и, по возможности, жизней спутников. Можно ли теперь, пройдя вместе с двумя зэками через то, через что ему не приходилось проходить ни с одним компаньоном, считать их напарниками?
Да, теперь вместо хамоватого молодого бандита рядом с Сапсаном шагал почти полноценный сталкер. Прежний Питон, который пререкался по любым вопросам, остался гнить возле двухголового трупа маравы. На его место пришел человек, в полной мере познавший хрупкость человеческого существования и поэтому готовый любыми средствами отстаивать собственное право на него. А Колода – матерый вор, больше половины сознательной жизни проведший в лагерях и на этапах, – он, пожалуй, и не вспоминает о той самонадеянности, с которой предлагал бросить тушкарям дерзкого проводника. Зато помнит, как этот проводник подкладывал в костер обломки тумбочки, чтобы согреть больного старика. Хотя помнит ли?..
Нет, как бы ни были крепки мускулистые руки Питона, Сапсан все равно не оставлял мысли, что в определенных обстоятельствах они сомкнутся на его, Сапсановой, шее. А Колода, даже если и проникся духом Зоны аномальной, все равно несет часть зоны своей. И только ему одному ведомо, какие понятия в ней приняты.
Возможно, неплохие вы бойцы, граждане уголовники. Но, увы, не друзья.
Проходя между железными остовами гаражей, все трое внимательно осматривались по сторонам. Вытащив дозиметр, сталкер на всякий случай измерил радиационный фон – выше нормы, но терпимо. Прислушался – тишина. Только слабый ветер похлопывает оборванными листами проржавевшей жести, словно приглашая осмотреть бывшее стойбище машин внимательнее. Спасибо, но как-нибудь в другой раз. До жилого массива оставались считаные десятки метров, а упокоиться прямо на подступах к заветной цели Сапсану не хотелось. Да что там – упокоиться не хотелось вообще.
Но гаражи, похоже, были необитаемы. Вероятно, местные твари не жаловали продуваемые и протекаемые со всех сторон дырявые сараюшки. Мутанты тоже комфорт любят.
От гаражей до первого перекрестка было рукой подать. Трассу пересекли пригнувшись, быстрой перебежкой. Выходить на просматриваемую со всех сторон дорогу не хотелось, поэтому дальше Сапсан повел свою маленькую группу вдоль заросшей уродливыми деревцами обочины. Чуть поодаль с правой стороны виднелось четырехэтажное здание. Судя по огромным окнам над парадным входом, раньше здесь располагался оплот каких-нибудь бюрократов. А вот и второй перекресток. Отсюда уже начинался жилой сектор.
– Улица Курчатова, – негромко сказал Колода, оглядываясь. – Вон там, рядом с девятиэтажкой, спортмаг. Мы со Светкой в нем ролики покупали. Так и не покатались толком – дребезжали, заразы, так, что уши закладывало. Никакой романтики.
– Не забудь об этом в своих мемуарах написать, – тоже озираясь, ответил Сапсан. – Если выживешь. Дальше куда? Прямо?
– Да. За этим кварталом центральная площадь и еще перекресток большой. Там между домами срезать можно будет.
– Посмотрим. Давайте вдоль домов, чтоб никто из местных жителей не заметил – они тут все как на подбор неприятные. И тихо. Тихо, я сказал!
Последние слова Сапсан адресовал кашлянувшему Питону, который тут же зажал рот рукой.
Прежде чем пересечь перекресток, сталкер еще раз осмотрелся. Теперь следовало ожидать не только мутантов. Припять оккупирована фанатиками из клана Неспящих, которые по жестокости дадут фору даже обновленному «Приоритету».
Рассказы о группировке, члены которой поклоняются Золотому шару как святыне, Сапсан слышал неоднократно, а вот встречаться с ее последователями ему еще не приходилось. И лучше бы дальше миновала чаша сия.
К Неспящим шли сталкеры всех мастей – руководство группировки, которую правильнее было бы назвать сектой, не делало различий между новичками и ветеранами. Шли, как правило, повернутые на религии, увидевшие в Зоне небесную кару для всего человечества. Поэтому, если кто-то в баре вдруг начинал задвигать что-нибудь не совсем каноничное про Бога и всякие знамения, другие сталкеры от этого человека старались держаться подальше – потенциальный адепт Неспящих.
Правда, большинство таких «проповедников» от своих идей отказывались после первой же серьезной передряги. Но Сапсан помнил, как однажды молодой субтильный типчик, вернувшись из своей первой ходки и вылакав кружку крепкого пива, на полном серьезе уверял собравшихся, что аномалии есть не что иное, как испытание Господне, а мутанты суть падшие ангелы во плоти. Его тогда послушали, поглумились, а потом вышвырнули ко всем чертям. Интересно, где этот придурок сейчас? В баре-то он потом больше не появился. Попался, наверное, в пасть очередного «падшего ангела» или божественное испытание геенной огненной от «горелки» не прошел. Туда ему и дорога…
Тело снарка метнулось справа. Мутант вынырнул из подвального окна длинной пятиэтажки, вдоль которой они шли. Сапсан еще успел заметить, как тварь зависла над ним в гигантском прыжке, но тут же ощутил сильный толчок в бок.
Отлетая к поребрику, он увидел, что снарк все-таки не промахнулся – его атаку принял оттолкнувший сталкера Питон. Глухо рыча, монстр приземлился на спортсмена, подмяв его под себя.
«Калаш» Питона отлетел в сторону, и Сапсан, зная о силе снарков, охнул, предвидя самое худшее, что могло произойти. Но едва он вскочил на ноги и собрался броситься на выручку обезоруженному и лежащему на спине спортсмену, как тот, приподняв от себя плюющуюся желтой слюной морду мутанта, на которой болтались остатки противогаза, вдруг отпустил руки.
Намереваясь прокусить человеку горло, снарк подался вниз, но этого самого горла не увидел – в самый последний момент Питон дернулся вправо и, выпростав руку, опустил ее на затылок мутанта, со всего размаху припечатав того черепом об асфальт.
Не дожидаясь, пока оглушенная тварь придет в себя, спортсмен быстро выбрался из-под обмякшего противника. Продолжая удерживать голову монстра, Питон уселся на него верхом и уже обеими руками заставил морду снарка тесно познакомиться с асфальтом еще несколько раз. Усугубив, таким образом, незавидное состояние хрипящего мутанта, Питон схватил его левой рукой за окровавленный подбородок и, резко вывернув, рванул на себя. Ноги снарка дернулись, и Сапсан расслышал слабый хруст шейных позвонков.
Схватка, которая больше походила на расправу, заняла едва ли больше минуты, Колода даже отскочить толком не успел. Поднявшись с безжизненного тела снарка, спортсмен подобрал отлетевший в сторону автомат, деловито его осмотрел и сказал, тяжело дыша:
– Ничего вроде не сломано. Шмальнуть бы для проверки, только патрона жалко.
– Да что ему будет-то. – Сапсан забрал у Питона «калаш», отстегнул магазин, передернул затвор и, убедившись, что он идет ровно, отдал автомат обратно. – Все нормально. Рожок прицепи и патрон дошли. – Поглядев на мертвого снарка, уважительно добавил: – Лихо ты его! Обычно в снарка не одну пулю всадить надо, чтоб угомонился. А ты голыми руками. Такого я еще не видел.
– Теперь в расчете, епа, – ответил Питон, пнув мутанта по безвольно болтавшейся голове. – Считай, мое тебе с кисточкой за двухголовую. Это человек, что ли?
– Снарк-то? – уточнил Сапсан. – Да, бывший. Если попадешь под Серую радугу и останешься жив, то есть шанс, что станешь таким же красавцем. Симпатяга же?
– Угу. – Питон снова пнул голову. – Редкостный урод.
